После смерти бабушки мои родители переселились в её однушку, а нам с мужем отдали свою двухкомнатную квартиру. Впрочем, числиться она продолжала за ними. Вокруг этой даже не принадлежащей мне жилплощади и разгорелись страсти.
Мы мало общались с родственниками мужа. Не было общих интересов. Но отношения были вполне доброжелательными, хотя и ограничивались не частыми звонками. Муж рассказывал, что с самого детства, он мало времени проводил с матерью и братом. Ему и его отцу нравился активный отдых: рыбалка, походы. А мама и Илья предпочитали телевизор и уютное кресло. Такой расклад всех устраивал. У каждого из родителей был свой сын, каждый воспитывал его в своём духе. Брат моего супруга, всегда жил с мамой (папа несколько лет назад умер), хотя давно был женат и имел двоих детей.
Сам по себе Илья – неплохой человек, дружелюбный, воспитанный. Но, флегматик по темпераменту, он терпеть не может перемен, не стремится чего-то добиться в своей жизни. Его всегда устраивает существующее положение. Есть, что на стол поставить, есть, куда прилечь, и слава Богу. Он не задумается о собственном жилье, пока не окажется на улице. Не станет искать другую работу, пока эта худо-бедно его обеспечивает. В общем, на завтрашний день Илюша планов не строит. Как его семья будет жить в одной комнатке, когда вырастут дети, его не беспокоит. Супругу парень нашёл себе под стать.
В один прекрасный вечер свекровь пришла к нам в гости. Это случилось впервые, и я сразу поняла, что у неё есть к нам какое-то дело. Я была даже рада её визиту. Не так давно мы с мужем сделали капитальный ремонт, обновили бытовую технику, и мне хотелось похвастаться. Но она реагировала как-то формально, особого интереса к интерьеру в нашем доме не проявила. Её явно что-то беспокоило. Ни с того ни с сего спросила, не планируем ли мы прибавление в семье. Я сказала: «Нет», и она явно обрадовалась. И тут же стало понятно, почему. «Илье неудобно тесниться с детьми в одной комнате.
Уступите ему свою квартиру. Пока детьми не обзавелись, можете и у меня пожить. А им здесь было бы хорошо, тем более что скоро третий ребенок появится». По ошарашенному лицу мужа я поняла, что это предложение − для него такая же неожиданность, как и для меня. Свекровь приукрашивала этот «обмен», как могла. Она уверяла, что свою комнатушку Илья с женой отремонтируют, что нам не придется жить в её квартире долго, ведь Илюша все силы приложит, чтобы приобрести свою крышу над головой. Даже расписывала, как прекрасно мы будем жить все вместе.
Много слов вертелось у меня на языке, но мой любимый супруг начал говорить прежде, чем я открыла рот. Он сказал своей матери, что, во-первых, он не хозяин этой жилплощади. Её владельцы – мои родители. Во-вторых, его брат для меня – чужой человек, по факту, я ничего ему не должна, и не обязана ущемлять свои интересы ради его удобства. «Вы же родные братья!» − возмущенно воскликнула свекровь. На её глазах показались слёзы. «Я не помню, когда в последний раз родной брат поздравлял меня с днём рожденья,» − отрезал муж. Его матушка попросила не придираться ко всякой ерунде и быть добрее.
Тут слово взяла я и заявила, что о такой рокировке не может быть и речи. Я почти не знаю ни Илью, ни его семейство, меня не волнуют их проблемы, как и наши не интересуют их. Я не собираюсь заботиться о семье человека, который сам ради близких не способен пальцем пошевелить. Свекровь обвинила нас в эгоизме, и это окончательно вывело мужа из себя. Он разразился страстным монологом, из которого я, в частности, узнала, что несколько лет мой ненаглядный ежемесячно выдаёт братишке некоторую сумму, потому что мама постоянно жалуется на отсутствие у них денег.
«Это твоя семья, заботиться о ней − твой священный долг, – пафосно заявила свекровь. – Скажи на милость, к кому ты пойдёшь, если тебе понадобится помощь?» Муж ответил, что к ним он не обратится ни при каких обстоятельствах. «Что ж, − поджала губки свекровушка, − нам придётся продать квартиру, чтобы разъехаться. Но учти, раз ты так относишься к нам, я не стану выплачивать долю, которая тебе полагается». «Я бы даже претендовать на неё не стал, − ответил рассерженный муж. – Но теперь, после таких наездов, непременно потребую свою часть по суду».
Свекровь ушла, на прощание хлопнув дверью. «Милый, ты не переборщил с квартирой? – спросила я. −Зачем тебе эта доля?». Муж ответил, что и так долго содержал тунеядцев, и они, похоже, решили, что имеют право брать у него всё, что захотят.
Мы никогда не говорим на эту тему. Меня больше не удивляет, что муж редко встречался со своей семьёй. Просто восхищает наглость этих людей, считающих, что их обязаны содержать, что вокруг них вертится мир и помогать им – священная обязанность каждого. А сами они никому ничего не должны.
Вот такая квартирная история.
