На что готовы люди ради квартиры? Переступили бы вы через все свои “не хочу” ради квадратных метров?
— Надо наведаться к тете Вере. Купить тортик, фрукты, поинтересоваться, как она там. Все-таки совсем одна осталась на старости лет. Если бы я жила рядом, я бы чаще к ней ходила. У нее же близких совсем не осталось, — говорит мне мама.
Тетя Вера — это родная сестра моей покойной бабушки. Мы иногда у нее гостили, когда я была еще совсем маленькая. Везли всякие гостинцы из деревни, ведь сама она была коренной москвичкой.
Тетя Вера часто отказывалась от деревенских даров и говорила, что сама в состоянии все себе купить. Однако с удовольствием лакомилась домашними продуктами и грустила, если мы что-то не привозили. Она выдавала нам отдельную комнату по приезду, просила не шуметь и мыть после себя ванную. Кстати, к холодильнику без ее ведома тоже не подпускала. Такая себе гостеприимность…
Она бдила за тем, чтобы никто не трогал ее вещи и не мусорил. Я боялась ее, ведь она была очень строгой, и часто спрашивала у мамы, почему у нее нет детей. Мама не знала ответ на этот вопрос, но просила к тете Вере относиться уважительно, чтобы потом мне ее квартирка досталась.
Мне почему-то не нравились мамины планы. Я не могла у тети Веры прожить и неделю, а как вообще жить под ее крышей всю жизнь? Повторюсь, что она была очень сложной. У нее даже чай был вкусный и “для гостей”. Скупость была ее вторым “я”.
— Ой, дочка, потерпела бы. Вот спишется тетя Вера с моей сестрой, и квартирка ей достанется. А трешка в Москве, между прочим, на дороге не валяется, — говорила мне мама.
На тот момент мне даже 18 не было, поэтому квартирный вопрос меня не особо интересовал. Однако тетку я все равно навещала, ведь мама давила на жалость. Они с папой ездили к ней редко, ведь отец болел, а меня посылала туда, как по святую воду.
Визиты к тете Вере для меня были каторгой. Мало того, что мне приходилось выслушивать все ее претензии, так еще и прислуживала я ей. Родственница не могла сама уже все делать по дому, поэтому эти обязанности автоматически переходили на меня. Дети сестры моей мамы были еще мелкими, поэтому к ним тетя Вера не цеплялась.
— Она, наверное, хочет устроить между нами соревнование. Кто больше угождать будет, того и квартира. Но я на такое не подписывалась. Не хочется мне собственного жилья такой ценой. Больше я к ней не поеду! — как-то кончилось у меня терпение.
Вскоре я вышла замуж, и мы с мужем начали оба карабкаться, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь. Мы взяли двушку на окраине Москве в ипотеку. А там и родителями стали — сейчас у нас уже двое сыновей. Мама же все это время ездила к тете Вере и дохаживала ее.
После смерти отца лавочка прикрылась. Вернее, у мамы не было возможности возить родственнице продукты, поэтому она начала на меня наседать. Когда же я ей пыталась объяснить, что нечего прогибаться под теткой, она на меня набросилась:
— Я же для тебя стараюсь. В твоих интересах возобновить отношения с тетей Верой. Ей скоро 70 лет, она не вечная… Дети моей сестры тоже в Москву собираются. Как возьмут ее в оборот, ты возле разбитого корыта останешься.
Мне было плевать — терпеть капризы родственницы ради мифического наследства я не хотела. Однако мама не понимала меня и продолжала настаивать на своем. Она просила, чтобы мой муж возил ее к тетке. А порой настаивала на том, чтобы я отвозила продукты тете Вере.
Мама пахала на своей даче и выращивала все в промышленных масштабах, чтобы обеспечить тетку всем необходимым. Я была против такой жертвенности, хотя бы потому, что не было никаких гарантий.
— Я все свои годы потратила на то, чтобы выстроить с теткой хорошие отношения, своим здоровьем пожертвовала, а ты хочешь все испортить! — пыталась мама вызвать жалость у меня.
Она отказывалась понимать, что дело не в гордыне и лени. Я просто не хотела в это ввязываться. Тем более, понимала, что Любка, дочка маминой сестры, уже давно крутится возле пожилой родственницы и намывает ее любимые сервизы, чтобы втереться в доверие. Если бы она договор ренты заключила — то да. А какие сейчас есть гарантии? Никаких.
Я практически уверена в том, что Вера Михайловна придумала какой-то коварный план. Меня она никогда не любила, поэтому и ухаживать за ней смысла нет — ее квартира мне не достанется. Я лишь потрачу все ресурсы, устраивая танцы с бубнами вокруг нее.
Пусть мама меня считает черствой и бессердечной, но я не собираюсь прогибаться ради возможного наследства тети Веры. Я лучше это время потрачу на свою карьеру, чтобы заработать деньги честным трудом и купить квартиру за свои кровные. А вот у Любы больше шансов, она всегда была любимицей…
