Когда Лили обручилась, она попросила у своего отчима фамильное кольцо, которое ей обещала покойная мать, — только чтобы узнать, что его больше нет. Отчим отдал его своей дочери. Но пока горе превращалось в предательство, один человек тихо готовился все исправить: проницательная и несгибаемая бабушка Маргарет.
Лиам стоял на одном колене в парке. У меня бешено застучало сердце, когда он потянулся к карману и достал крошечную бархатную коробочку.
Я заметила, что он вел себя необычно взволнованно, когда мы приехали сюда на пикник, но даже не представляла, что это было причиной.
Я смотрела на него, ловя его глуповатую, влюбленную улыбку, растянувшуюся на лице. Неужели это оно? Тот самый момент, которого я так ждала?
— Лили, — сказал он с легкой дрожью в голосе, — мы вместе уже шесть лет. За это время мы преодолели все трудности, что бросала нам жизнь, и стали только крепче. Я не представляю свою жизнь без тебя. Ты выйдешь за меня?
Он открыл коробочку, и внутри оказался простой золотой ободок с небольшим бриллиантом.
— Я хотел сделать предложение с кольцом твоей мамы, — поспешно добавил он, — но не нашел его в твоей шкатулке с украшениями, поэтому купил это на замену.
Я не ответила сразу. Вместо этого я просто начала плакать.
Не теми изящными, женственными слезами, как в фильмах. Нет, это были настоящие, громкие рыдания, сотрясающие все мое тело.
Это была чистая, необузданная радость, накрывшая меня, как цунами. Но вместе с ней — зияющая пустота, сырая, щемящая боль оттого, что мамы не было рядом.
— Конечно, я выйду за тебя, — всхлипывая, ответила я.
Лиам облегченно вздохнул и надел кольцо мне на палец. Я вытерла глаза, разглядывая, как свет играет на гранях бриллианта.
— Кольцо все еще у Карла, — сказала я. — Мы говорили о нем с мамой перед ее уходом, но в последние дни все произошло так быстро…
— Я помню, — Лиам придвинулся ближе и обнял меня. — Мне жаль, что она не могла быть здесь в этот момент.
Мама умерла в прошлом году. Сколько себя помню, она всегда говорила, что ее кольцо из белого золота с изумрудами и изящной гравировкой в виде виноградной лозы достанется мне, когда придет время.
Оно передавалось в нашей семье из поколения в поколение. Но для меня это было не просто украшение. Это была частица мамы, физическое напоминание о том, как ее смех наполнял комнату, как она с улыбкой называла меня «Принцесса Лилиан», когда подшучивала надо мной.
Когда она ушла, я была настолько поглощена горем, что совсем забыла спросить Карла, моего отчима, о кольце. Но теперь пришло время забрать мое наследство.
Одна мысль об этом внушала мне тревогу.
Карл был хорошим человеком. Он изо всех сил старался быть мне отцом после смерти папы. Но была одна вещь, из-за которой он и мама постоянно спорили, и я никогда не могла с этим смириться.
Дело в том, что у Карла была дочь от предыдущего брака — Ванесса. Когда мама и Карл поженились, ей уже было почти семнадцать, а разница в возрасте в семь лет всегда оставалась между нами барьером, который мы так и не преодолели.
Карл всегда настаивал, что кольцо должно достаться Ванессе.
— Так будет честно, — ворчал он. — Ванесса, скорее всего, первой выйдет замуж, ведь она старше, и она тоже заслуживает что-то особенное.
— Я не обделю ее, Карл. У меня есть прекрасные украшения, включая мое кольцо Кладда с рубином, но это кольцо — Лили, и точка.
Но несмотря на мамину решительность, тема кольца оставалась больной. Каждый раз, когда они спорили, рано или поздно речь заходила о нем.
Поэтому, когда я написала Карлу, что заеду забрать кое-что из маминой шкатулки, я не уточнила, что именно.
На следующий день Карл встретил меня теплой улыбкой и крепко обнял.
— Лили! Сколько лет, сколько зим, — сказал он. — Шкатулка Амелии все еще в верхнем ящике комода, там же, где она всегда ее держала. Забирай, что тебе нужно, а я пока сварю нам кофе.
Я поблагодарила его и поспешила наверх.
Открыла ящик, достала шкатулку и откинула крышку.
У меня похолодело в животе.
Место, где должно было лежать мамино кольцо, пустовало.
Мое сердце сжалось. Я обыскала всю мамину шкатулку с украшениями, но кольца нигде не было.
Я услышала шаги Карла в коридоре. Как только он вошел в комнату, я сразу же задала вопрос:
— Где кольцо? — спросила я. — Мамино обручальное кольцо, которое она обещала мне.
— Оно у Ванессы, — спокойно ответил Карл, делая глоток кофе. — Она обручилась на прошлой неделе.
— Что? Ты отдал ей мамино кольцо? — мой голос почти сорвался на шепот, внутри все похолодело от осознания.
— Она обручилась, — повторил Карл тоном, от которого меня трясло от ярости. — Это было логично. Мы одна семья, Лили.
— Ты знаешь, что это не ее кольцо, — воскликнула я, голос мой становился все громче. — Ты знаешь, что мама хотела, чтобы оно досталось мне!
— Не будь такой эгоисткой, — резко бросил он, его глаза вдруг стали холодными и безразличными. — Это всего лишь кольцо.
«Всего лишь кольцо.»
Как будто это была просто безделушка, лишенная смысла. Как будто оно не хранило в себе память поколений, не было частью моей матери.
— Это не «всего лишь кольцо», и ты это прекрасно знаешь! — крикнула я, выходя из комнаты. — Я не верю, что ты так поступил со мной, Карл!
Я села в машину и сразу же достала телефон. Мне нужно было позвонить Лиаму. Рассказать, что произошло, услышать, как он скажет, что все будет хорошо.
Но тут я увидела уведомление из Instagram. Ванесса опубликовала новый пост.
Руки дрожали, когда я нажала на него. Через секунду я едва сдержала крик, когда передо мной открылся целый альбом фотографий.
Это было объявление о помолвке, и на каждом снимке Ванесса демонстративно выставляла напоказ мое кольцо, словно трофей.
«Шесть месяцев любви, и теперь я буду носить это кольцо всегда 
#ИзумруднаяКоролева», — гласила подпись.
Меня накрыла волна тошноты. Она знала, что это кольцо принадлежало мне. И все равно носила его. Хвасталась им. Ткнула в мое открытое сердце еще раз.
Я не раздумывала. Поехала прямо к бабушке Маргарет и рассказала ей все.
Она слушала молча, лишь изредка мягко похлопывая меня по плечу, пока я рыдала у нее на кухне.
Когда я закончила, она отставила чашку чая и издала резкий, недовольный звук.
— Значит, они думают, что могут переписать нашу семейную историю? — тихо, но грозно произнесла бабушка. — Напомним им, что это не так.
Она велела мне перестать волноваться и оставить все на нее.
Позже на той неделе я получила от нее сообщение: она организовала торжественный бранч «в память об Амелии», и Карл с Ванессой уже согласились прийти.
Я догадалась, что это часть ее плана, но даже представить не могла, насколько жестко она собиралась поставить их на место!
В день бранча Ванесса появилась в безупречно белом наряде, не стесняясь выставлять кольцо напоказ.
Когда мы расселись за столом, бабушка встала, прочистила горло и подняла в воздух маленькую бархатную коробочку.
— Прежде чем моя дочь ушла, — сказала она, ее голос разрезал напряженную тишину, — мы с ней подробно обсудили ее последние пожелания. Она знала, что некоторые люди могут попытаться забрать то, что им не принадлежит. Поэтому… она оставила настоящее фамильное кольцо мне.
Улыбка Ванессы замерла. Ее глаза расширились от потрясения. Карл застыл, его лицо покраснело — смесь злости и страха.
— То, что на тебе, Ванесса? — бабушка посмотрела на нее с ледяным презрением. — Подделка. Цена — от силы пара сотен долларов.
— Это неправда… — начал Карл, но голос его предательски дрогнул, а уверенность рассыпалась.
— Ты отдал своей дочери фальшивку и назвал ее семейной реликвией, — бабушка прищурилась. — Должно быть, она гордится тобой.
Затем она повернулась ко мне, и в ее глазах появилась теплота.
Она открыла коробочку.
Внутри лежало настоящее кольцо. Родное, пропитанное историей.
— Твоя мама хотела, чтобы ты получила его, когда будешь готова, — сказала она. — И я знала, что ты придешь за ним, когда настанет время.
Я надела его.
Холодный металл приятно лег на палец, его вес был уютным, родным.
Кольцо подошло идеально, словно всегда ждало меня.
Словно мама была здесь, рядом.
— Ты меня обманула! — Ванесса задохнулась от злости, ее лицо пылало. — Я уже всем рассказала…
Бабушка лишь приподняла бровь. Полностью невозмутимая.
— Тогда обнови пост, — сказала она. — Что-нибудь вроде: «Ой! Оказывается, я украла не то кольцо.»
Карл раскрыл рот, чтобы что-то сказать, чтобы защитить дочь… но слов не нашлось.
Бабушка его переиграла.
И он ничего не мог с этим сделать.
Я молчала.
Не было нужды что-то говорить.
Я просто смотрела на свою руку, где теперь сверкало кольцо моей мамы.
Женщины в нашей семье выходили замуж в этом кольце поколениями.
И в этот миг мне казалось, что они все рядом.
Что мама со мной.
Ее присутствие — теплое, крепкое, как тихая, неизменная сила.
