Роды юных мамочек сейчас вовсе не редкость. Вот и я пополнила когорту мамашек, родивших хорошенького здорового ребенка и не знающих, с какой стороны к нему подойти.
Я выросла в детдоме. Мой ухажер, старше меня на пару лет тоже. Встретившись на одном из вечеров выпускников, мы разговорились. Потом были танцы, шепот на ушко, что я всегда ему нравилась, уединенная комната этажами выше…
Спускаясь вниз, Вадим заверил меня, что это не просто так, он будет ждать, когда я окончу интернат, потом мы поженимся и т.д. Его обещания свисали с обоих моих ушей до пола, но я, раскрыв рот, слушала о наших с ним перспективах.
Через месяц я позвонила Вадиму и сообщила, что беременна. Он сразу грубо ответил: «И что, ты хочешь меня папашей сделать? Не звони мне больше!»
Зареванную меня встретила нянечка младших классов и, узнав в чем дело, отвела к заведующей. Потом был сложный разговор, с кем, когда и где. Заведующая, хоть и была совсем не восторге от перспектив «демографического взрыва», но настояла, чтобы я не делала глупостей и рожала, но, с последующим отказом от ребенка. В этой мысли она меня убеждала все месяцы беременности, и я пообещала, что, родив, сразу напишу соответствующее заявление.
И вот роды. Тяжелые, болезненные, но без оперативного вмешательства. На свет появился мальчик, мой сынок. Еще когда меня привезли в приемный покой, я заявила, что ребенка оставлять себе не буду, очевидно этим было вызвано не очень любезное отношение медсестер. Они делали все что нужно, но с явным видом осуждения «отказчицы».
Через несколько часов после родов пришло руководство роддома. Я подтвердила, что мальчика забирать не буду. Она с полчаса пытались меня переубедить, но я, отвернувшись к стене просто молчала.
Врачи ушли, и мы с малышом остались в палате вдвоем. Он проснулся и захныкал, требуя молочко. Слышать его жалобный писк, а потом и довольно громкий крик было трудно. Но никто из смены не спешил прийти и накормить новорожденного смесью.
Я осторожно села на кровати и заглянула к сыну. Он мне показался таким несчастным, что решение прижать его к груди пришло само собой. Услышав запах молока, сынок сразу успокоился и завертелся, не понимая, где же оно, это счастье? Я улыбнулась и помогла маленькому ротику найти грудь. Сынок выдохнул и с аппетитом зачмокал.
Заглянула дежурная акушерка:
— Кормишь? Молодец, хоть так…
Я подняла на нее глаза и сказала:
— Это Димка, мой сын. Скажите главврачу, что я передумала.
Акушерка прошла в палату и обняла меня за плечи:
— Ну вот, а то откажусь, откажусь… Вот теперь мы все тебя любим!
