Мы с мужем работаем на фирме в одном отделе, по обеспечению производства всем необходимым ассортиментом материалов и комплектующих для выпуска обширного перечня продукции. Работа творческая, поставщиков ищем по всей стране, и, частенько, возникает необходимость командировок, чтобы, в частном порядке наладить новые связи, скорректировать цены, да и, чего греха таить, заинтересовать поставщика сотрудничеством с нами.
В командировки мы, как правило, ездим вместе. Коллеги подшучивают, вот, мол, и в командировках не можете друг без друга. А нам нравится путешествовать, одна беда – фирма оплачивает только плацкарту, и не всегда удается ехать с достаточным комфортом.
Так было и в последней командировке. Мы взяли два билета в плацкарту, шутя потянули жребий, кому спать на верхней полке. В любом случае, туда забрался бы муж, но такая у нас традиция. Получилось «по-честному», мне по жребию досталась нижняя. Посмеялись, и поехали домой собираться в дорогу.
Начало путешествия не предвещало ничего плохого. Попутчицей в нашем плацкартном «кубике» была пожилая женщина, в меру разговорчивая, ее место, как и мое, было снизу.
Через пару часов поездки у нас в плацкарте появилось еще двое – молодая мама с ребенком. Уже по выражению ее лица, и по тому, что она даже не поздоровалась, было понятно – впереди нас ждут приключения.
Я не ошиблась. Оглянувшись и оценив обстановку, мамашка требовательным тоном высказала претензии на мою нижнюю полку, даже попыталась сразу на ней расположиться. Моя вежливость в общении имеет определенные пределы, а мамочка явно перешла эти границы. Ледяным тоном я сообщила ей, где ее законное место, и попросила меня в течение поездки не беспокоить.
Дама фыркнула («ну и народ пошел!»), но ретировалась на край полки нашей соседки. Мы с мужем решили поужинать, пригласили за стол и Марию Петровну, ехавшую с нами изначально. И чтобы вы думали? Мамаша, как только мы развернули на столе ужин, подождала какое-то время, и, понимая, что памперс у ребенка «заряжен», положила сына максимально близко к столику и начала менять источающий ароматы «гаджет». Аппетит, конечно, пропал сразу, а вагон наполнился, пусть и детскими, но такими запахами, что сразу захотелось проветрить.
Не успел муж открыть окно, как мамашка заорала (именно заорала): «Вы что, обалдели, ребенка продует!» На резонное замечание Марии Петровны, что можно было и подождать с процедурами, мамаша огрызнулась: «Сама знаю, когда, и что ребенку делать!»
Дальше было еще веселее. Ближе к вечеру, пока пожилая соседка ходила в туалет, мамаша быстренько поменяла местами матрацы, и улеглась с ребенком на ее полку. Мы уже дремали, и сразу не поняли возни рядом, включились в происходящее только после растерянных вопросов Марии Петровны. Она безуспешно пыталась пообщаться с изображающей крепкий сон мамашей, и муж не выдержав, вмешался, тряхнув ту за плечо, и потребовав освободить женщине ее место. Мамаша начала орать благим матом о бессердечии и наглости (чьей – не известно).
Конфликт решил потушить мужчина, место которого было на нижней боковой полке. Он уступил место мамаше с ребенком и занял ее верхнюю полку. Только наши надежды отдохнуть перед предстоящим активным днем были тщетны.
Ребенок разгулялся, а мамаша, вместо того, чтобы укачать его, начала с ним играться, хохоча на весь вагон. Так прошло часа три. Потом они еще покушали, поменяли памперс, и, далеко за полночь, наконец-то уснули.
Утром, когда мы вчетвером пили чай, в полголоса переговариваясь между собой о погоде и прочих пустяках, мамаша вдруг резко приподняла голову и выплюнула очередную порцию яда: «Да что ж вы за люди! Дайте поспать»
Мы переглянулись, а мужчина, уступивший ей место, абсолютно беззлобно, но с хорошей долей иронии ответил: «Плацкарт – это лотерея! И неизвестно, кому повезет!»
