Евдокия прочитала письмо и начала собираться. Конечно, сомневалась, стоит ли бросать родные края, но к сыну очень хотелось. Сбегала к соседке, попросила за хозяйством присмотреть и рассказала, что Артем ее к себе ждет.
— Давно пора было! — сказала соседка.
— Так вот новую квартиру получил, поэтому зовет, раньше места не было, — оправдывала сына Евдокия.
— Ну хорошо. Пусть у тебя все сложится, но если что — мы всегда тебе рады.
Евдокия сидела на крыльце и вспоминала молодость. Не хотелось ей в город, однако там лучше — внучка рядом будет. Уже утром помчалась на вокзал и стала дожидаться нужного поезда. Гостинцев набрала столько, что пришлось соседа просить о помощи, сама бы не донесла. Забежала в вагон и начал смотреть в окно. Давно она в поезде не ездила, еще муж был жив, когда они последний раз у сына гостили.
Евдокия все меньше вспоминала о деревне. Ей хотелось к сыну, ведь совсем старая уже была. Когда увидела перрон и кучу людей, испугалась. А вдруг Витя не получил телеграмму и не встретит? Что тогда делать? Но нет, рассмотрела вдали знакомый силуэт. Обнялась, прижалась к кровиночке своей, а тот лишь сквозь зубы улыбнулся.
Когда Евдокия первый раз проснулась в новой квартире, начала все осматривать. Паркет, шкафы, книжные полки — все блестело и сияло. Такие дорогие вещи огораживали холодным блеском, будто бы подсказывали, что старушке здесь не место.
Тут появилась невестка:
— Доброе утро! Как спалось на новом месте?
— Все хорошо, спасибо. Может, завтрак приготовить?
Невестка сделала вид, что не услышала, и ушла на кухню. Когда Евдокия вышла к родне, сын сказал:
— Мама, ты должна за Ленкой смотреть. Это твоя единственная обязанность.
С внучкой бабуля быстро нашла общий язык. Малышка была такой же добрячкой, да и похожа на отца своего. Тогда старушка успокоилась и поняла, что ее переезд в город оправдан и необходим.
В городской квартире, конечно же, жилось хорошо. Никаких топок и чугунов — настоящая цивилизация. Ванная, вода горячая, да и туалет не на улице.
Покормить внучку в обед так и не удалось. Евдокия уложила ее спать и сама прилегла. Только закрыла глаза, как в дверях появилась невестка:
— Как же вы нас выручаете! Няня с ней справиться не могла, а я работу бросить не могу.
— Не чужие мы, да и девочка она хорошая, — сказала Евдокия.
За ужином Евдокия сына начала расспрашивать о том, как дела у него обстоят, кем жена работает. Она же ничего о них не знала, да и они неохотно беседовали со старухой.
Первые дни было очень тяжело. Новизна заставляла всегда быть начеку, ведь Евдокия даже улиц городских боялась. Страшно ей было газ не закрыть или воду — сто раз проверяла, ведь в деревне такого не было. Но со временем освоилась и даже научилась телевизор включать.
Из окна на старушек поглядывала. Одни сидели на лавке и языки чесали, а другие бегали за внуками по пятам. Вскоре Евдокия с ними подружилась, здоровалась при встрече и перекидывалась парой слов. Не хватало ей только одного — общения с сыном. Он вечно избегал мать, а та чувствовала себя бесплатной няней.
Осенью внучка в сад пошла — невестка сразу бросаться на Евдокию начала. Вся ее приветливость и доброе отношение куда-то делись. Она будто своим холодом и резкостью выталкивала старушку из дома, как ненужную вещь. А сын вообще не обращал внимание на мать, у него были свои дела.
Невестка ее даже к домашней работе не подпускала, все сама, да сама. А однажды Евдокия услышала, как дети ругаются за дверью.
— Не хочу я ее выгонять, но не живется ей в городе. Если она захочет уехать домой, не держи. Она же задыхается, ей поговорить не с кем, — твердила невестка.
Евдокия решила поговорить с сыном и уехать обратно. Правда, переждала время, чтобы тот не догадался, что она стала свидетельницей их разговора.
— Сынок, загостилась я у вас, пора домой возвращаться.
— А что ты делать будешь?
— В деревне всегда делов хватает.
— Нет-нет, поживите у нас хоть немного, — запела невестка.
— Надо ехать, огород засадить, да и соседки-подружки по мне соскучились.
— Ну хорошо. Я отвезу тебя, но как только захочешь обратно — пиши, — сказал сын.
Пока сын вез маму на вокзал, они молчали. Не знала старушка, что у него спросить, хотя вопросов было немало. Уже на перроне он обнял мать и прошептал: “Мама…”. Будто осознавал свою вину, но ничего не мог с этим поделать.
— Ничего, ничего… Все хорошо будет… Вы, главное, здоровые будьте, — сквозь слезы прошептала бабуля.
Дорога домой казалась более приятной. Каждое деревце приветствовало Евдокию. Правда, на сердце было тяжело, да и в голову лезли плохие мысли. Осенняя печаль, что ли…
