С моей свекровью мы сразу не сошлись. Она в первое же знакомство решила поставить меня на место. Дело в том, что у неё все предки москвичи, а я деревенская. «Ты мне не ровня. Думаешь, захомутала моего сына, так и мне можешь в глаза пыль пускать. Нет. Не выйдет, я себе цену знаю». Я, конечно, не москвичка, но в отличие от свекрови я работать умею. Да, я из деревни, как только мы с Максимом поженились, я сразу предложила ему тоже переехать в деревню и заняться тем, что разводить свиней. Сейчас у нас налаженный бизнес. Мы давно уже живём в Москве, а в деревне у нас есть управляющий.
А вот свекровь все годы вела очень свободный образ жизни. Она ни одного дня в своей жизни не работала официально. То торговала в палатке, то подъезды мыла, то нанималась в качестве няньки следить за чужими детьми. Вот только нигде долго свекровь не задерживалась, а всему виной её грязный язык, который она никогда не умела держать за зубами. Меня она тоже сразу окрестила царицей свиней, так я у неё и осталась, не смотря на то, что мы уже много лет живём вместе с Максимом в официальном браке, и имеем общего ребёнка.
И вот сейчас Нина Павловна рассчитывала на то, что в 55 лет она выйдет на пенсию, и будет получать пособие от государства.
Я заранее знала, что она ошибается. Если у человека нет официального стажа работы, то пенсия в 55 ему не положена, максимум на что она может рассчитывать – это в 60 лет получать пенсию по возрасту.
Я несколько лет назад предлагала свекрови устроить её официально к себе на ферму, но она тогда высмеяла меня: «Ты царица свиней кому такое предложение делаешь? Это у тебя на роду написано свиньям хвосты крутить, а я коренная москвичка, не забывай, с кем разговариваешь».
Такой наглой уверенности свекрови добавляло ещё и то, что у неё имелся состоятельный любовник-сосед. С родным отцом Максима она развелась, когда моему мужу исполнился годик. С тех пор официально так ни с кем и не жила.
Любовник хорошо помогал ей материально, не смотря на то, что сам имел семью. Его жена знала о Нине Павловне и не жаловала мою свекровь. А потом любовник отметил своё шестидесятилетие и по состоянию здоровья ему интимные дела стали уже не интересны. Соответственно, и свекровь тоже получила отставку. И вот наступил звёздный час соседки. Она не упускала случая посмеяться над Ниной Павловной, мстя ей за все годы, которые муж украдкой бегал к моей свекрови.
И вот теперь, когда свекров и прижало хвост, она прибежала к своему сыну. Мне очень хорошо из соседней комнаты было слышно, как она плачет и жалуется Максиму. «Никому, сынок, я не нужна. Ни государству, ни своему Левушке, да и тебе не нужна. Но ты, может быть, и хотел бы помочь своей маме, но вот твоя мегера тебе не позволит. Ты же без её разрешения и чихнуть боишься». При всех своих высказываниях свекровь даже не считала нужным понизить голос, чтобы я не услышала её причитания.
Я открыла дверь в кухню и спросила: «А вы не считаете, что это не только не тактично, но и глупо так обзывать человека, от которого зависит ваше будущее благосостояние?». На что свекровь ответила мне: «Тебя забыли спросить царица свиней. Я не вру, а правду говорю, а на правду не обижаются».
Я просто развернулась и ушла. Спорить с таким человеком бесполезно, он всё равно останется при своей точке зрения.
«Вот, я придумала», — воскликнула свекровь. «Я буду жить у вас, а свою квартиру стану сдавать. О горе мне, мои предки сейчас перевернулись в гробу. Даже в самые тяжелые времена для нашей семьи мы никогда не сдавали квартиру наприехавшим, но что делать, пусть они простят меня, а просто загнана в угол».
Когда слёзы свекрови закончили литься, Макс решил поговорить со мной, чтобы решить что же всё таки делать с его мамой. Я не бессердечный человек, я понимаю, что нельзя свекровь оставить без копейки. Но при этом я не настолько добросердечная, чтобы принять её под нашу крышу. В общем я решила, что мы можем выделять ей ежемесячное пособие, при условии, что она каждый раз будет принимать его со словами: «Покорнейше благодарю, кланяюсь свинкам-хрюшечкам в ножки».
Макс попытался меня переубедить, но деньгами в нашей семье заведую я, поэтому и последнее слово за мной. Свекровь хлопнула дверью и заявила, что она лучше голодать будет, чем скажет такие унизительные слова. Но я уверена, что через неделю она позвонит и скажет всё, что я захочу, такой она человек. Просто привыкла сидеть на чужой шее, а гордость для неё – это просто пустые слова. А я, таким образом, смогу отыграться за все мои потраченные нервы. Можете судить меня, но думаю, что я права.
А как вы считаете, имеет ли право главная героиня этой истории вот так унижать свою свекровь или людей такого сорта только таким способом и можно проучить?
