В соседнем подъезде нашего дома живет семья таджиков. Глава семейства постоянно на заработках, а его жена регулярно рожает детей.
Сейчас у них уже четверо, с разницей год-полтора. И, после двухлетнего перерыва, намечается опять пополнение. Понятно, что маме самой трудно справляться с таким «детским садом», но она особо и не усердствует. На улице мы ее никогда не видим, зато она преспокойно отпускает гулять детей самостоятельно. Понятно, что они сами себе ищут развлечения и приключения. То заберутся на крышу нашей девятиэтажки, доведя до инфаркта бабу Катю, увидевшую свесившихся вниз головой детей, то займутся сельским хозяйством, выдернув цветы на клумбе, то бегают перед заезжающими во двор машинами, доводя до истерики водителей.
Один из мальчиков этой «веселой» компании – Анзур. Он ровесник моей дочери и, после нескольких встреч во дворе, между ними завязалась дружба. Дочери нравился динамичный и богатый на выдумку Анзур, а ему, в свою очередь, нравилась наша Катя, бегающая за ним по пятам и с удовольствием принимающая участие в мальчишечьих развлечениях.
Недавно Анзур начал проявлять внимание и ко мне, в плане перспектив получить какое-то угощение. Это произошло после безобидной, казалось бы, прогулки в магазин за хлебом. Я решила прогуляться вместе с Катей, чтобы она немного успокоилась после вечерних бегов во дворе, а за нами увязался Анзур.
Всю дорогу до магазина он выпытывал, что я собираюсь покупать, сколько у меня денег, сколько мне платят на работе, словом, задавал вполне взрослые вопросы. Я дипломатично выходила из положения, но, когда мы зашли в магазин, то растерялась. Анзур побежал вдоль прилавка со сладостями и начал набивать себе карманы всем подряд. На мой удивленный вопрос, зачем он это делает, мальчик беззастенчиво ответил:
— А что, вы меня не угостите?
Глядя на активность приятеля, полные руки конфет набрала и моя Катя. Пришлось извиняться перед администратором зала и возвращать «богатство» на полки, к большому неудовольствию инициатора покупок. Правда, понимая, что мы общаемся не последний день, Анзур быстро переключил настроение:
— Ну, ничего, в следующий раз, да?
Я в ответ только покачала головой. С тех пор отвязаться от этого маленького спутника стало вообще невозможно. Мало того, он подговаривал Катю, чтобы она таскала конфеты и яблоки из дома, рассказывал, как и где лучше эти «гостинцы» спрятать, чтобы не заметили родители, проводя своеобразный «ликбез».
Я заметила, что дочка стала меняться, стала, с одной стороны, очень коммуникабельной, а с другой – очень скрытной, что называется, себе на уме. Пришлось загрузить ее по полной кружками и секциями, чтобы оторваться от компании Анзура. Теперь мы здороваемся с ним на ходу, когда бежим на очередные занятия. Вижу, что Катя скучает по «вольнице», но меня такая ситуация не устраивает.
Радует, правда, что вопросы о содержании моего кошелька мальчик уже не задает, но планами посещения магазина еще интересуется. Кроме меня многие родители во дворе не в восторге от компании таджикских детей, но поделать ничего не могут, те уверенно держат лидерство и инициативу, периодически вовлекая других в свои небезопасные игры. Ну, а попрошайничество у них развито просто великолепно, в самых разных формах, от просьб прогуляться с чьей-то собакой до жалобных рассказов, что у них совсем нет денежки на конфетки. И частенько их рассказы достигают цели, прохожие, как правило, не из нашего дома, достают кошельки и вручают монеты и купюры «бедным детям».
Я не против угостить чужого ребенка, но когда это переходит все границы, то возникает желание позвонить в органы опеки и попросить их обратить внимание на бегающих, как беспризорники детей, без стеснения дергающих любого взрослого.
