— Домой даже не приезжайте, если не послушаете меня. Залезли мне на шею, а я должна их кормить. С меня довольно! — кричала Юлия Петровна и трясла авиабилетами перед глазами невестки.
— Мама, когда это я на твоей шее сидел? — влез в разговор Юра.
— Вы живете в моей квартире, ничего сюда не вкладываете! А ты ремонт мне обещал! Забыл? Зато отдыхать собрались! — продолжала мама.
— Через полгода сделаем ремонт, а летом надо отдыхать. Дочка еще ни разу моря не видела, — возмутился сын.
— А мне и не надо. Я сама себе сделаю! Но назад не возвращайтесь!
— Мама, здесь есть моя доля. Это квартира моего отца, поэтому мы оба собственники. Хватит провоцировать скандал!
Лена в этом время успокаивала дочку, которая плакала из-за ругани взрослых. Невестка никогда не вмешивалась в конфликты мужа и свекрови. Она понимала, что ей нужно молчать и терпеть, ведь они действительно живут на чужой территории. Только в последнее время родственница уже начала перегибать палку, раньше ведь между ними были нормальные отношения.
Когда Юра с Леной сыграли свадьбу, свекровь сама настояла на том, чтобы дети жили с ней. Она обещала не мешать и не влезать в их жизнь. Им такой вариант был на руку, ведь мечтали об ипотеке. Жить с родителями Лены — не вариант, так как у них маленькая квартира.
Первое время все было просто замечательно. Бытовые хлопоты делили пополам, на крупные траты скидывались деньгами. Лена помогала как могла, ведь стыдно ей было без дела сидеть. Тогда и родственница начала претензии предъявлять: не тот порошок взяла, не ту тряпку, не так помыла, не там подмела.
Со временем невестка даже начала бояться из комнаты выходить. Свекровь раздавала указания и контролировала каждое действие Лены. Она диктовала, какой тряпкой тереть, под каким углом, как чистить, как мыть. Девушка молча выполняла все требования и порой теряла сознание от постоянного напряжения. Позже выяснилось, что не от напряжения, а от беременности.
Когда свекровь узнала о пополнении, начала контролировать питание Лены и ее образ жизни.
— Вот творог, ешь!
— Извините, но у меня токсикоз. Я картошки хочу. Можно я себе сварю?
— Я сказала, творог ешь. О ребенке думай!
Подобных ситуаций было много. Лена не жаловалась мужу, ведь понимала, что его вспыльчивый характер наворотит делов. Она просто ходила к матери на картошку, а творог втихаря выбрасывала в мусор.
Возможно, свекровь была права, ведь из-за постоянного желания съесть жареную картошку или бутерброд Лена набрала за беременность 25 килограмм.
Вскоре все внимание перекинулось на новорожденного ребенка, который обязательно должен жить по режиму. Юра приходил домой поздно, поэтому Лена сама боролась с нападками свекрови. Она так устала, что уже и слов не находила, чтобы описать свое эмоциональное состояние.
Юрка хотел порадовать жену и решил купить путевку на курорт. Да и дочери было уже четыре года, она вполне могла остаться с бабушкой, Лениной мамой. Но — увы!
Лена вышла из комнаты и сказала:
— Юра, сдавай билеты. Останемся дома.
В тот вечер она призналась впервые мужу в том, как над ней издевается ее мама. Живет при казарменном положении. Юрка был в шоке. Как можно было 5 лет молчать и терпеть? Он хотел поругаться с мамой, высказать все, но жена его просила не провоцировать очередную ссору. Она хотела лишь одного — съехать отсюда.
Так и сделали. Уже через три дня Лена начала обживать их семейное гнездышко. Свекровь обиделась, даже бойкот устроила. Но хватило ее ненадолго, через месяц прислала сообщение: “Юра, когда ремонт на кухне сделаешь? Ты обещал!”. Он игнорировал звонки и сообщения матери. Смысл что-то объяснять этой женщине?
