— Может, вы откажетесь от него? Зачем вам груз на всю жизнь?

Мой второй сын родился очень маленьким и слабым. После кесарево его сразу забрали в отделение, а меня перевели в интенсивную терапию. Другим роженицам детей принесли через два часа, а моего все никак не приносили. Все врачи от меня шарахались, а неонатолог даже не заходил в палату. Я собралась силами и пошла к главврачу сама:

— Здравствуйте. Что происходит? 

— А вы кто? — спросил врач.

— Иванова Лиза.

— Ааа… Ну заходите, есть разговор. У нас плохие новости. У вашего ребенка сильнейшая гипоксия, шансы слишком низки. Может, вы откажетесь от него? Зачем вам груз на всю жизнь? Подлечитесь, восстановитесь и родите себе здорового малыша.

— Что вы говорите? Я никогда не откажусь от своего ребенка! Это мой малыш, чтобы с ним не было.

— Но вы же даже не представляете, что вас ждет. Он не дышит! Пошлите со мной.

Мой крохотный мальчик лежал в боксе и дышал сам. Хотя врач уверял меня, что он не дышит.

— Вы же говорили, что он не дышит! — возмутилась я.

— Я имел в виду, что плохо дышит, но ИВЛ пока не подключали.

— Зачем тогда вы наговорили мне весь этот бред?

Врач стоял на меня и смотрел как на дурочку. Я сама забрала сына в палату, чтобы покормить. Я заметила, что у него банальное АПНОЭ. Он будто забывал дышать, когда плакал. 

На этом приключения в роддоме не закончились. 

— Вы назвали ребенка? — спросила медсестра.

— Давид, я подписала бирку сама.

— Лучше бы Никитой назвали, это имя ему совсем не подходит. Не портите жизнь ребенку!

— Родите себе ребенка и называйте как хотите!

Пять суток в этом учреждении казались адом. Потом нас перевели в инфекционную больницу, где мы провели еще неделю. За это время остановки дыхания практически прекратились, даже лекарства врачи отменили. В день выписки я для своего же успокоения поехала к хорошему невропатологу. Она подтвердила, что мой сын абсолютно здоров, никакой инвалидностью там даже не пахло.

Сейчас Давиду 5 лет — и он ничем не отличается от сверстников. Никаких диагнозов у нас нет, он живет полноценной жизнью. 

— Может, вы откажетесь от него? Зачем вам груз на всю жизнь?
Когда она попросила сына удочерить её детей, я потеряла дар речи