Восьмидесятилетняя Мишель, прикованная к инвалидному креслу, всегда испытывала тихий страх перед тем, что ее сыновья, Саймон и Кевин, в один прекрасный день могут поместить ее в дом престарелых.
Они обещали ей обратное, уверяя, что она всегда будет занимать место в их жизни.
Но всего за два дня до ее 81-го дня рождения это обещание было нарушено.
Без предупреждения Саймон и Кевин передали ей документы, касающиеся дома престарелых. Несмотря на ее отчаянные мольбы остаться в доме, который оставил ей покойный муж, они остались безучастны. Дом хранил воспоминания всей жизни, но ее сыновья были ослеплены жадностью, желая продать его и потратить вырученные деньги на роскошные вещи для своих жен.
Убитая горем и бессильная, Мишель собрала свои вещи. Тепло и радость, которые когда-то наполняли ее дом, теперь стали воспоминаниями, отдающимися эхом в пустых комнатах. С тяжелым сердцем она ушла, а ее сыновья с удовлетворением наблюдали за происходящим.
Через два дня Мишель перевезли в дом престарелых в центре Питтсбурга, в 30 милях от места, которое она называла домом. Больше всего ей было больно осознавать, что Саймон и Кевин намерены продать ее любимый дом ради своей выгоды.
Она чувствовала себя брошенной, отвергнутой теми самыми детьми, воспитанию которых посвятила всю свою жизнь.
Примерно через неделю Брэд Перкинс, 27-летний сын Саймона, вернулся из Нью-Йорка, где он работал после получения диплома архитектора. Недавно переведенный в региональный офис на родине, Брэд был рад снова оказаться рядом с семьей.
Во время семейного ужина он быстро заметил, что что-то не так.
«Где бабушка?» — спросил он.
Саймон и Кевин замешкались, застигнутые врасплох. Беспокойство Брэда переросло в тревогу, когда он позвонил Мишель, но обнаружил, что ее телефон отключен. В конце концов Саймон открыл правду.
«Ты поместил бабушку в дом престарелых?» в ярости воскликнул Брэд. «Как ты мог? Этот дом значил все для нее и дедушки. Она никогда бы не покинула его по доброй воле!»
Не говоря больше ни слова, Брэд вышел, сел в машину и поехал прямо в дом престарелых.
.
Мишель переполняли эмоции, когда она увидела своего внука. Несмотря на то что сыновья причинили ей глубокую боль, она встретила Брэда с распростертыми объятиями, на глазах у нее выступили слезы.
Брэд, потрясенный тем, как с ней поступили, дал молчаливое обещание: он все исправит.
Он разыскал Альфреда Тернера — человека, купившего дом его бабушки, — и сделал щедрое предложение. «300 000 долларов», — твердо сказал он. «Пожалуйста, я хочу выкупить его для нее. Этот дом принадлежит моей бабушке».
Альфред, тронутый искренностью Брэда, согласился. Через две недели Брэд заключил сделку. Дом вернулся в семью — туда, где ему и полагалось быть.
Вечером Брэд навестил Мишель в доме престарелых со спокойной улыбкой и простой просьбой: «Собери вещи, бабушка».
Она посмотрела на него с недоумением, не понимая, что он имеет в виду. Какая-то часть ее души боялась, что он заберет ее жить к сыновьям, чего она никак не могла допустить.
Но тут машина остановилась перед ее старым домом.
Мишель задохнулась, ее глаза наполнились слезами, когда она узнала знакомое место.
Брэд помог ей выйти, довез до ступенек и вложил в руку ключи от дома вместе с запиской.
«Это твой дом, бабушка. Всегда был. И всегда будет».
Переполненная благодарностью и любовью, Мишель прижалась к нему, слезы текли по ее лицу. Это был самый радостный момент в ее жизни.
Хотя Саймон и Кевин в конце концов извинились, Мишель не могла легко простить боль, которую они причинили. Она сказала им, что только время может залечить такие раны.
Что касается Брэда, то он сделал свой выбор. Он порвал отношения с отцом и дядей, не желая оправдывать то, как они обращались с его бабушкой. С того дня он твердо стоял рядом с ней, став для нее неизменным источником любви и защиты до самого конца ее дней.
