Мне было всего 4 года, когда началась война. Я не могу забыть слезы матери, которая провожала отца и не знала, вернется ли он. Я тоже плакала и умоляла его не уходить. Моя детская, наивная натура не понимала, что это неизбежно. Папа терялся, искал по карманам конфету, чтобы хоть как-то меня успокоить. Тут уже и поезд тронулся. Я долго смотрела ему вслед и даже не подозревала, что в следующий раз мы увидимся только спустя 15 лет.
Приход немцев тоже остался в памяти. Я помню, как они отобрали у бабушки корову, привязали к ней железную кровать и начали гонять по деревне, а бедное животное не понимало, что происходит. Когда порезвились, просто ее застрелили.
Еды не было. Забирали все. Я часто болела, но лекарств не было. Мама просто плакала от безысходности. Сестра отца даже сшила мне платье на смерть из новой простыни в цветочек, ведь никто не верил в то, что я выздоровлю.
Однако среди немцев оказался один врач, хороший человек. Он осмотрел меня и выдал матери лекарства. Я сразу же пошла на поправку.
После войны отец не вернулся. Мама получила телеграмму, на которой было написано “пропал без вести”.
Жили мы очень бедно. Даже жилья своего не было. Спасибо добрым людям, которые нас приютили. Еду готовили из растений чакана и колосков, которые остались на поле. Собирать их надо было осторожно, чтобы на объездчика не попасть. Если поймает, как влупит нагайкой!
Как-то приходили к нам какие-то люди, предлагали маме идти к ним жить. Мол, за дочку будешь. Однако я испугалась их, поэтому мама отказалась. Решила, что лучше бедовать вдвоем, чем кому-то прислуживать.
Спустя какое-то время сжалился над нами добрый человек и выделил участок земли. Местные люди помогли сделать нам с мамой домик небольшой, который мы накрывали камышами и обмазывали глиной. Кроме кровати, ничего там не было. Но нам и так было хорошо, ведь о собственном доме мы всегда мечтали.
Так я уже и выросла. После 7 класса пошла на швейку работать. Тогда нам полегче жить стало, ведь еще и мама торговала.
Когда мне исполнилось 17 лет, я вышла замуж. Мой муж Ванька был тоже бедняком, но мы очень любили друг друга. По расчету выбирать супруга я не хотела.
Спустя какое-то время к нам пришла соседка и сказала, что видела на вокзале нашего отца. Жив и здоров. Мол, был в плену и ссылке. Потом связался с какой-то медсестрой, которая его выхаживала. Мама слушала это все и плакала. Для нее это был слишком сильный удар. Почему он тогда домой не вернулся? Зачем ему была нужна эта медсестра?
Буквально через неделю отец явился к нам собственной персоной. Меня прямо трясти начало от волнения, но выйти к нему я не захотела. Где он был, когда у нас еды не было? Вспоминал ли о нас, когда со своей медсестрой жил в послевоенное время?
Его брат принес подарки от отца, но я все равно не вышла. Нет ему прощения. Он пытался потом с внуками общение наладить, однако я запрещала детям общаться с дедом. Наверное, была не права, но сейчас уже поздно об этом судить. Для меня он был предателем. Да и я была молодая и наивная.
Война принесла людям много горя и беды. Худой мир лучше всякой войны. Но не все это понимают…
