Посещения моей свекрови после рождения моего ребенка казались безобидными, пока я не нашла конверт, спрятанный в ее ванной. А внутри – письма и юридические документы, раскрывающие предательство, которого я никогда не ожидала.
Я сидела в гостиной, глядя на хаос из детских вещей, пока мой пятимесячный сын Итан спал в качелях. Рут, моя свекровь, стояла передо мной с идеальной осанкой и обеспокоенной улыбкой.
— Почему бы вам всем не пожить у меня несколько дней? – предложила она. – У меня много места, и тебе явно нужна поддержка, дорогая.
Прежде чем я успела ответить, Нолан вступил в разговор:
— Отличная идея, мам. – Он повернулся ко мне, его выражение было умоляющим. – Это будет полезно. А Итан будет в надежных руках.
Я хотела сказать «нет». С тех пор как родился Итан, Рут вечно была у нас, появлялась без предупреждения, предлагала забрать его к себе, чтобы я могла «отдохнуть».
Сначала я была благодарна. Я ужасно уставала от бессонных ночей и забот. Я даже не сразу заметила, насколько она стала навязчивой.
— Знаешь, когда я растила Нолана, мы все делали иначе. Правильно, – говорила она, переставляя вещи в моих кухонных шкафах без разрешения. – Младенцам нужна структура, дорогая. Им нужны опытные руки.
Со временем Рут становилась все настойчивее. Она даже переделала свою гостевую комнату в полноценную детскую – с кроваткой, пеленальным столиком и креслом-качалкой. Купила копии всех любимых игрушек Итана.
Когда я сказала, что это уже чересчур, она только рассмеялась:
— Ох, Эмма, нельзя быть слишком подготовленной! Кроме того, у Итана должен быть свой уголок у бабушки.
А теперь она предлагала нам остаться у нее. Нолан и Рут смотрели на меня в ожидании.
Я была слишком уставшей, чтобы спорить.
— Ладно, – пробормотала я. – На пару дней.
Тайные документы
Мы переночевали у Рут, и ровно в 7:30 утра она уже стояла в дверях нашей комнаты.
— Доброе утро! Самое время разбудить нашего сладкого малышку. Ты его уже кормила? Не волнуйся, я позабочусь об этом, – защебетала она.
Стараясь не застонать, я поднялась с кровати и вышла в коридор. В это время Рут хлопотала в детской. Но в ее доме мне было неуютно.
Я всегда чувствовала себя там чужой. Гостиная выглядела как музей – идеально чистая, как будто к ней нельзя прикасаться. На стенах висели семейные фото – в основном Нолана в разные годы, а Рут неизменно в центре.
Я должна была быть благодарна за помощь, но… что-то было не так.
Рут быстро покормила Итана и снова уложила его спать. Затем ей удалось уговорить Нолана съездить в магазин за продуктами.
А я тем временем чувствовала, как раскалывается голова. Когда они уехали, я зашла в ванную Рут в поисках обезболивающих. Открыв шкафчик, я не нашла таблеток, но решила проверить аптечку.
И там заметила что-то странное. Внутри лежал конверт. Манильский конверт.
Зачем кому-то хранить его в аптечке?
Любопытство взяло верх. Я взяла его и заглянула внутрь.
То, что я увидела, заставило кровь застыть в жилах.
В конверте были документы и заметки, аккуратно подготовленные Рут. Я сложила все воедино и поняла: она собиралась отнять у меня Итана.
Среди бумаг выделялись слова «Опека. Судебное разбирательство». Это были официальные документы, подготовленные юристами.
А еще – записи обо всех моих действиях, связанных с домашними делами и уходом за сыном:
- «Эмма спит, пока ребенок плачет – 10 минут (фото прилагается)»
- «Дом в беспорядке во время неожиданного визита»
- «Мать не проявляет должного интереса к режиму кормления»
Она тайно собирала против меня компромат.
Фотографии зафиксировали меня в самые уязвимые моменты: усталой, плачущей, разбитой. Одна из них запечатлела, как я сидела на заднем крыльце, рыдая – в тот момент, когда думала, что меня никто не видит.
Но самым страшным был е-мейл из переписки с юристом:
«Как обсуждали, мой сын Нолан согласен, что его жена Эмма не годится в матери. Она слишком устала, чтобы сопротивляться, и это нам на руку. Скоро Итан будет там, где ему и положено быть – со мной».
Мой муж был в этом замешан.
Я не могла поверить. Мы были молодыми родителями, но справлялись. Как он мог?
Конец игры
Я сделала фотографии всех документов и положила конверт обратно.
Когда Нолан и Рут вернулись, я швырнула его на стол.
— Что это?! – потребовала я ответа.
Нолан побледнел.
— Где ты это нашла?
Рут подскочила:
— Эмма, дорогая, позволь мне объяснить… Это все ради Итана.
— Ради него? – я горько рассмеялась. – То есть ради себя? Ты планировала это месяцами, да?
— Это просто предосторожность, – пробормотал Нолан.
— Предосторожность?! Ты правда собирался позволить своей матери забрать НАШЕГО сына?!
Нолан вздохнул:
— Эмма, мы не продумали все, когда ты забеременела. Мы слишком молоды. Ты больше не уделяешь мне внимания. Было бы логично, если бы мама заботилась об Итане, а мы могли бы сосредоточиться друг на друге…
Это был конец.
Я схватила Итана, его сумку, кошелек и направилась к выходу.
— Ты не можешь забрать ребенка! – крикнула Рут. – Мы вызовем полицию!
— Отлично! – выплюнула я. – Тогда я расскажу, как вы пытались украсть моего сына. Посмотрим, на чью сторону встанет суд.
Я уехала к подруге.
В ту же ночь наняла адвоката и передала ей все улики.
Спустя несколько недель суд отказал Рут в правах на опеку и запретил ей приближаться ко мне и Итану.
Я подала на развод. Нолан не стал сопротивляться. Суд назначил ему только контролируемые визиты.
Теперь мы с Итаном снова в своем доме. Я перекрасила стены, переставила мебель. Начала новую жизнь.
Иногда я устаю. Но когда вижу, как мой сын улыбается мне – своей маме – я знаю, что все сделала правильно.
