Отец уже почти год лежал в больнице, под постоянным наблюдением врачей, вереницей бесконечных процедур, анализов, уколов, капельниц… Его состояние, то немного улучшалось, то снова требовало стабилизации и более активного вмешательства врачей.
Каждый раз, приходя к нем, я видел, как отец устал от белоснежных больничных стен, запахов медицины, расставленных вокруг него приборов, тянущихся проводов и мелькающих лиц врачей и медсестер.
Однажды, когда я пришел к нему в очередной раз, после обеда, отец выглядел неплохо, а дежурный врач сказал, что папа сегодня порадовал своей динамикой. Сказал он это в палате, на что отец улыбнулся и слабо махнул рукой:
— Какая там динамика!..
А потом, повернув голову ко мне попросил:
— Ты забери меня домой, посидим вечерком, пообщаемся…
Я вопросительно посмотрел на врача, а тот пожал плечами:
— Ну, разве что до следующих процедур, привезите отца к одиннадцати часам, завтра.
Вместе с отцом мы спустились к машине и поехали домой. Там я усадил папу в его «библиотечное» кресло, как он его всегда называл, заварил чай, привез заварник и чашки в комнату, сел напротив отца, и мы не спеша начали чаевничать, вспоминая разные истории из нашей жизни.
Подсознательно я чувствовал, что это вечер прощания, потому не перебивал отца, слушая то, что до этого уже много раз слышал. Я видел, что отцу было приятно вспомнить свою жизнь, друзей, коллег, родственников. Мне кажется, он тоже понимал, что это последняя наша встреча, но много шутил, смеялся и радовался, что находится в родных стенах, со мной.
Уже поздно вечером папа попросил старый альбом с фотографиями и стал не спеша рассматривать снимки. Он останавливал взгляд на каждом, о чем-то задумывался, иногда улыбался, иногда хмурился, улетая воспоминаниями в молодые и зрелые годы.
Спать я уложил отца там же, в библиотеке, на диване, он сам попросил об этом. Боясь, вдруг ему что-то понадобится ночью, я устроился в его кресле и задремал. Проснулся с первыми лучами солнца и ощущением, что я в комнате один. Поднялся из кресла и увидел, что отец лежит с умиротворенным выражением лица, но в несколько неестественной позе. Сердце его уже не билось.
Похороны прошли достаточно спокойно. У меня, когда провожали папу в последний путь, перед глазами была картина последнего вечера, наше такое замечательное общение, которое я принял, как благословение отца, как доброе прощание со мной…
Я был рад, что подарил отцу тот вечер, что он умер не в больничных стенах, а у себя дома, вспомнив напоследок все, что хотел вспомнить и тихо уснул, оставив меня одного. Наверное, так и нужно уходить из жизни, оставляя в памяти близких грустный, но теплый след…
