Зоя Макаровна вырастила четверых детей: двух сыновей, которых ласково называла соколами, и двух дочерей-принцесс. Она крутилась, как белка в колесе, ни на минуту не думая о себе — только о своих детях. Муж был у неё лишь формально, существовал в паспорте, но жил своей жизнью. Зоя никогда не жаловалась и не выносила сор из избы, скрывая боль в своём сердце. Она утешала себя мыслью, что дети вырастут и оценят её старания, ведь все домашние хлопоты лежали на её плечах.
Это была правда. Если в семье возникали проблемы, муж либо отмалчивался, либо устраивал скандал. Дети не получали от отца ни тепла, ни ласки, ни поддержки. Но годы шли, сыновья и дочери выросли. Зоя надеялась, что всё, что она вложила в их сердца, вернётся к ней сторицей.
Однажды она решила собрать всю семью в доме по случаю своего дня рождения. Много лет она встречала его вдали от родных, работая в Испании. Она мечтала устроить для детей праздник, который они бы запомнили на всю жизнь. Ей хотелось, чтобы они вспомнили счастливое детство, вспомнили, как обнимали её, говоря, что сильно любят.
– Мамочка, ты не живёшь, а мучаешь своё существование, – говорили когда-то её маленькие дети, понимая её даже в юном возрасте.
Зоя верила, что её дети не утратили любви и благодарности. Она надеялась, что их присутствие согреет её одинокое сердце. Её мысли вдруг перенеслись в дом испанки Режины, у которой она работала почти полтора десятка лет. Режина часто давала мудрые советы, но Зоя их не слушала.
– Зоя, мне уже девяносто пять. Слушай меня, – говорила Режина. – Ты столько лет отсылаешь деньги своим детям. Хватит, начинай откладывать на старость. Жизнь летит быстро. Если ты заболеешь, дети будут косо смотреть, ведь им придётся тратить свои деньги. Они забудут, что ты купила им квартиры и машины.
Но Зоя лишь улыбалась:
– У меня четверо детей. Если не сыновья, то дочери точно помогут.
Режина лишь вздыхала, наблюдая, как Зоя продолжала отправлять деньги детям, не думая о себе.
Думы Зои прервал звук подъезжающих машин. Она поспешила к порогу, радуясь, что купленные на её деньги автомобили стоят во дворе.
– Дети мои, дорогие мои! – обнимала она каждого.
– А зачем ты нас всех собрала? – спросила старшая дочь.
– Хотела вместе с вами сесть за праздничный стол, – ответила Зоя, не упоминая о своём дне рождения. – И показать вам кое-что из прошлого. Я бережно хранила эти вещи, они напоминают мне о вашем детстве, о том, как вы тянули ко мне ручки и обнимали меня, говоря, что сильно любите.
Зоя говорила словно сама с собой, а её взрослые дети равнодушно смотрели на старые игрушки.
– Мам, выбрось это, – заметил младший сын. – Это хлам, зачем он тебе?
– Мы думали, ты уже решила, что делать с домом. Нам бы деньги пригодились, – добавил старший сын.
Дочери согласно кивнули.
– Сколько ты уже дома? – спросила старшая дочь.
Этот вопрос больно ранил Зою.
– Куда же я пойду, дети? Заработки уже не для меня, – ответила она.
– Почему? – перебила младшая дочь. – Вот Стефа Григорьевна старше тебя на пять лет, а всё ещё помогает детям и внукам.
Она закурила, не замечая слёз в маминых глазах. В голове Зои всплыли слова Режины:
– Ты ещё не раз вспомнишь мои советы, но будет поздно.
Дети сели за стол, пообедали. Никто не вспомнил, что у матери день рождения. Они загрузили в машины продукты и уехали в город. Зоя провожала их взглядом до тех пор, пока автомобили не исчезли из поля зрения.
– Дети мои, – шёпотом сказала она в пустом доме. – Я экономила на всём, даже на себе, чтобы отдать вам всё, что у меня было.
В дом вошла соседка, решив узнать, что за праздник у Зои. Переступив порог, она застыла: Зоя лежала на полу, прижимая к груди старую игрушку, мокрую от слёз. Её глаза смотрели вперёд, но уже не видели этот мир.
